Встроенная метафора

Встроенная метафора

Встроенная метафора часто используется в эриксоновском гипнозе. Она может использоваться как с метафорой сравнения, так и с терапевтической метафорой, сочетаясь с ней и дополняя ее. Когда речь идет о встроенной метафоре, фактически мы говорим о форме подачи метафорического материала.

Встроенная метафора состоит из нескольких ступеней, обычно из двух или трех. Она представляет собой историю – матрешку, когда один сюжет вкладывается в другой, а тот – в третий.

Обычно первым этапом встроенной метафоры является метафора изменений

Предположим, мы обращаем внимание субъекта на явление природы, например, на зиму, когда деревья спят за окном, их стволы покрыты белым снегом. Белым снегом покрыты дороги, ветви, листьев давно уже нет… Примерно на середине повествования, хотя точное деление метафоры на ровные половины вовсе не обязательно, мы прерываем первый рассказ и начинаем повествование другой метафоры.

Желательно делать перерыв достаточно заметным, чтобы отделить содержание одной метафоры от другой. В этот момент частицы внимания клиента начинают стараться сохранить элементы первой метафоры и затем пытаются зафиксировать то, что мы будем говорить во второй метафоре. В ней, например, мы будем говорить о доме, который стоит среди снежного леса, и о часах на его стене, о стрелках, которые идут, одна догоняет другую. 

Самая важная стрелка, маленькая, движется медленно, а стрелка менее важная, минутная, большая, движется намного быстрее, но несмотря на это, за каждым ее движением стоит намного меньшее, чем за движением часовой стрелки… Мы продолжаем эту метафору до того момента, пока не дадим необходимое внушение, связывая каким-то образом стрелки этих часов с жизнью клиента.

В двойной спирали вторая метафора будет основной, 

и затем, когда мы ее завершим, мы снова вернемся к зиме. К зиме, которая царствует за окном, когда одинокие снежинки могут кружиться в призрачном лунном свете, падая вниз и, образуя белый пушистый ковер, который укрывает землю, который сохраняет в ней все те зерна, что упали в нее. Он сохраняет их до того момента, когда придет весна, и солнце пригреет и растопит снег, растопит лед. 

И снег и лед, которые, с одной стороны, мешали семенам, а, с другой стороны, сохраняли их, теперь послужат питательной водой, которая напоит землю, и семена прорастут… И так мы продолжаем, создавая метафору изменений и завершая первую метафору.

Подобным образом строится и трехкомпонентная метафора, 

когда есть не две матрешки, а три, встроенные одна в другую. Сначала рассказывается первая история, она договаривается примерно до середины, затем начинается вторая, которая также обрывается примерно на середине, затем полностью рассказывается третья история, затем завершается вторая, и самой последней заканчивается первая метафора.

Средняя метафора является основной и, разумеется, что она находится под двойным покровом защиты, что еще вернее отправляет ее на рассмотрение только бессознательному, закрывая от сознания.

Метафора — важный компонент гипнотического внушения, 

и умение создавать такие метафоры является значимым навыком психолога. У него могут быть припасены готовые метафоры и идеи, очень важно скомпоновать их так, чтобы они, с одной стороны, отражали жизнь клиента, а с другой стороны, вносили необходимые внушения, советы, дополнения, рекомендации.

Метафора не может готовиться заранее, поскольку человек приходит к нам каждый раз в особом эмоциональном состоянии, со специфическим на данный сеанс запросом. Есть общая канва, которую представляет собой жизнь клиента, ясны общие мотивы, приведшие его к нам. Но для гипнотерапевта важно уметь быстро отреагировать, создав как красивую, легко и хорошо воспринимаемую метафору, так и встроив в нее те внушения, которые в данный момент могут являться важными для клиента.

При переходе от одной части метафоры к другой, 

происходит автоматическое углубление транса, поскольку внимание сознания разделяется, однако в эти моменты можно дать еще и внушение на углубление транса. При завершении встроенной метафоры, несмотря на то, что сама ее идея предполагает амнезию, желательно дополнительно дать установку на амнезию для облегчения передачи метафорического материала на раздумья бессознательному.

В работе с метафорой не следует опасаться того, что клиент отследит канву метафоры, усвоит ее, запомнит. Бессознательное клиента, которое внимательно следит за метафорой, если она задела его, заинтересовала, будет вести себя совершенно по-другому, нежели сознание. Происходящее в метафоре является для бессознательного, такой же реальностью, как и те воспоминания, которые записаны в нем. 

Оно соотносит услышанное и увиденное в пробужденных метафорой образах с тем, что уже есть в его закромах, кладовых, и как бы встраивает услышанную метафору в свой внутренний личный опыт, дополняя его, встраивая терапевтическую историю в свою внутреннюю мозаику как недостающий в ней элемент.

Поскольку метафора воспринимается в трансе, 

реальность ее для бессознательного значительно увеличивается. Если исходить из предположения, что бессознательное клиента похоже на ребенка, можно вспомнить, каким образом дети воспринимают сказки. Для них сказочный мир является частью реальности. Они только и ждут, чтобы вырасти и превратиться в принцев, принцесс. 

Метафора, возможно, порождает такие же ассоциации, когда клиент ждет сигнала, чтобы реализовать то, что она дает ему. Собственная психотерапия и является подобным сигналом для субъекта, своего рода инициацией, символом, что он достаточно зрел для новой жизни.

Способность подобных многослойных метафор вызывать более глубокое состояние транса похожа на действие фракционного гипноза, только в данном случае каждый из последующих слоев метафоры как бы отталкивается от предыдущего и погружает клиента еще глубже.

Внутри метафоры важно показать ее логичность и неизбежность

Это успокаивает клиента и направляет его мысли в сторону будущего. Интерес к встроенной метафоре и к каждому его компоненту в отдельности бывает полезен еще тем, что пробуждает к ней эстетическое влечение, похожее на желание узнать, что же там впереди. Оно похоже на желание, которое двигает человеком, заставляя его в детстве дочитывать книгу с фонариком под одеялом.

Пробуждение в клиенте внутреннего ребенка может быть важно тем, что у детей мало социальных страхов. Они могут бояться сил природы, они могут опасаться недовольства родителей, но они намного лучше находят контакт друг с другом, у них меньше условностей, признаков социального неравенства и многого другого. 

Если бы взрослый человек так легко завязывал социальные контакты, как ребенок, у людей никогда бы не было нереализованной потребности в друзьях, никогда бы не было жалоб на одиночество, непонимание. Это прерогатива взрослого возраста.

В детском возрасте человек, как и через метафору, 

получал опыт, обучаясь на примерах героев. Сейчас мы предлагаем клиенту такое же легкое и приятное обретение опыта, который он может принести в свою повседневную жизнь, научиться его использовать. Когда ребенок входит в большой мир, он не знает его, и сказки, рассказанные ему родителями, помогают ему в нем адаптироваться. 

Именно на них строятся его убеждения, ценности, верования. Когда дети взрослеют и приходят во взрослый мир, они сталкиваются с его реальностью и иногда жестокостью. Они претерпевают трансформацию, что-то уходит и забывается, что-то приходит снова, и сейчас мы с помощью метафор стараемся подтвердить, использовать эту дорогу еще раз.

Мы прекрасно понимаем, что те убеждения и ценности, которые мы стараемся принести человеку своими метафорами, подвергнутся жесточайшей критике окружающего мира, но, возможно, они созвучны прежним убеждениям, которые были отодвинуты на задний план под воздействием повседневного быта и суеты. Тогда есть шанс, что произойдет резонанс между словом терапевта и незаслуженно забытым пониманием клиента. 

Ни одно внушение не будет принято, если для него нет почвы, 

и такой почвой для наших метафор будут являться прежние идеалы, мысли человека. Для него визиты к психологу похожи на еще один способ войти в жизнь, как он когда-то входил в нее подростком.

Можно предположить, что метафоры внутри транса воспринимаются особенно эффективно за счет особого ожидания клиента, который пришел на психологический сеанс. Наверно, он собирался к Вам давно. Ему внутренне сложно было договориться о встрече, но он пришел и начинает говорить о наболевшем. И вот он прошел эти этапы и ждет Ваших слов, он ждет того, что Вы будете делать для избавления его от проблемы. 

Заручившись его сотрудничеством и оценив его мотивацию, 

мы начинаем работать с ним, и в данном случае применение многогранной метафоры в сочетании с избыточным ожиданием клиента позволяет ему воспринимать на всех уровнях своего психического существования и находить в ней смысл и подтексты.

Метафора, попавшая в бессознательное, продолжает в нем работать и тогда, когда сеанс окончен, за счет своей многослойности. Выход из транса с метафорами неуловимо похож на выход из сна, когда человек может запомнить самое последнее сновидение намного легче, чем предыдущие. Поскольку последним сном в данной метафоре является первая история, которая под собой носит контекст изменений и во многом специально представляется сознанию, то нет ничего предосудительного в том, чтобы клиент запомнил эту часть.

Средняя метафора может быть либо самой короткой, 

потому что, чем короче метафора, тем легче она забывается. Она будет носить характер ударной идеи, которая направлена напрямую в центр проблемы клиента. В других случаях средняя метафора может представляться терапевтической метафорой со всеми ее компонентами, ролями, связями. Она будет многогранной и наиболее подобной проблеме клиента, но за счет своей величины вероятно она будет помниться сознанием. 

Два подобных подхода всегда в запасе у психолога, который может выбирать, что же он должен использовать в середине именно у данного человека, что с точки зрения его мысли и опыта показано клиенту. Встроенная метафора может также даваться вне транса, но чаще это место для терапевтической метафоры.